Во-ле-Виконт. Красота в изгнании

Если я спрошу вас – знаете ли вы Версаль? Вы, скорее всего, посмотрите на меня как на идиотку. Конечно! Версаль знают все. А знаете ли вы Во-ле-Виконт? Тишина в зале… Во ле Виконт не знает почти никто. Ну разве что за исключением знатоков архитектуры и особенно въедливых ценителей. А ведь если бы не Во-ле-Виконт, если бы не Николя Фуке, одним из первых во Франции замысливший создание дворцового ансамбля, составляющего единое целое с окружающим парком, если бы не гений Андре ле Нотра, открытый им – не видать бы нам сейчас Версаля, как своих ушей… Впрочем, речь сейчас не о Версале – о нем и так много говорят – сейчас речь о Во ле Виконт, что недалеко от Парижа, послужившем прообразом всем известной королевской резиденции.

«Это владение я рассматривал как свою главную обитель, где мне хотелось оставить несколько знаков положения, в котором я тогда пребывал» - эти слова Николя Фуке написал уже будучи узником замка Пиньероль – и бытует распространенное мнение, что именно эта резиденция, Во ле Виконт, своим блеском и красотой затмившая все, что существовало на тот момент, и послужила причиной низложения Фуке и его последующего пожизненного заточения. Скорее всего, все было все-таки далеко не так просто и однозначно.

Николя Фуке был назначен на должность суперинтенданта финансов кардиналом Мазарини в 1653 году. Мазарини – хотя кого это сейчас удивит – был товарищем, весьма нечистым на руку, и помимо вопроса наполнения государственной казны (а именно этим и должен был заняться новый суперинтендант) его очень и очень волновал вопрос наполнения его собственной казны. Разумеется, в этом процессе принимали участия все – и Фуке, и главный управляющий кардинала Кольбер. Именно благодаря Кольберу в народ (и что немаловажно – не только в народ, но еще и в уши королю Людовику XIV) пойдет байка о неслыханных махинациях Фуке. А что делать – в придворных интригах каждый сам за себя, тем более что после смерти Мазарини ситуация обострилась до предела – оба, и Фуке и Кольбер, претендовали на освободившееся место премьер-министра. А Кольберу, как вы понимаете, тоже было чего опасаться – мутные волны политической борьбы запросто могли вынести на свет божий и подробности его личного обогащения на службе у покойного кардинала Мазарини. Один из участников этого триумвирата был уже покойником – и второго следовало отправить туда же любой ценой. Тем более что молодой Людовик был склонен поддаться на пропаганду Кольбера – если свалить все на Фуке, то таким образом имя Мазарини, его крестного отца и доверенного лица его матери, Анны Австрийской, останется вне подозрений, а это, согласитесь, тоже немаловажно… Сор из монаршей избы выносить совершенно ни к чему.

Николя Фуке не успел насладиться только что отстроенной для себя роскошной резиденцией – еще не во всех помещениях были закончены отделочные работы, когда 17 августа 1661 года в Во-ле-Виконт дается роскошный прием по случаю визита короля. Сегодня мы можем очень хорошо представить себе, как это могло бы быть – в Во снимался замечательный французский фильм «Ватель» с Жераром Депардье в главной роли, и несмотря на то, что повествует он о событиях, произошедших десятью годами позже – в фильме присутствует прямая отсылка к Николя Фуке как к бывшему хозяину Вателя, уже десять лет томящемуся в замке Пиньероль. «17 августа в 6 часов вечера Фуке был королем Франции; в два часа пополуночи он превратился в ничто» - эта знаменитая фраза Вольтера о произошедшем, возможно, чересчур театральна и драматична, потому что последний акт этой трагедии произошел не там и не тогда – 5 сентября в Нанте капитан мушкетеров по имени д`Артаньян (дорогой Александр Дюма, что бы мы без тебя делали!) по приказу Людовика XIV арестует Фуке. Процесс затянется на три года и будет иметь совершенно явную политическую окраску – подсудимого лишают помощи адвоката, на судей оказывается давление и те судьи, которые в конечном итоге не идут на сделку с совестью и приговаривают Фуке к изгнанию за пределы государства (король же настаивал на смертной казни), сами лишаются своих постов и отправляются в ссылку. Как там он потом любил говорить, «государство – это я»? Да, как-то так… В результате был достигнут компромисс в виде пожизненного заключения, и король радостно принялся реквизировать сокровища Фуке из его поместья в Во. Сам дворец же долгое время простоял опечатанным, и был возвращен супруге Николя Фуке только 12 лет спустя. Несчастная женщина, которой ко всему прочему еще и запретили свидания с мужем, изо всех сил пыталась сохранить его любимое детище, Во-ле-Виконт. Слава богу, она не знала, какие еще испытания выпадут на долю поместья.